Этот день выдался нелегким для разведгруппы бригады имени К. К. Рокоссовского. С утра комбриг Николай Баранов вызвал к себе начальника конной разведки Михаила Ларина, чтобы сообщить ему о поступивших накануне сведениях из узденского военного гарнизона. Там, предположительно, готовилась очередная провокация против мирного населения, и требовалось срочно уточнить эти данные.

Ларин и его адъютант Марат Казей, не теряя времени, оседлали лошадей и поскакали в направлении Узды. К полудню, преодолев более 20 км, они были на месте. Укрывшись на окраине в небольшом кустарнике, стали наблюдать за тем, что происходило в небольшом городке. На его улицах было видно движение вооруженных людей, среди которых преобладали бородатые, свирепого вида всадники в изрядно потрепанных черкесках, черных бурках и папахах из бараньего меха. Этот отряд был сформирован из коренных жителей Закавказья в период, когда гитлеровцы в результате наступательной операции «Эдельвейс» в 1942 году подошли к предгорьям Кавказа.

Поддавшись гитлеровской пропаганде, порядка тысячи жителей этого горного региона добровольно перешли на сторону завоевателей

Хороших воинов из них не получилось, поэтому после разгрома нацистов на юге страны они, оторванные от родных мест, перебрасывались на разные участки боевых действий. В конце 1943 года их приметил и подобрал в свою зондеркоманду оберштурмбанфюрер СС Оскар Дирлевангер. Этот отъявленный нацист уже успел приобрести себе зловещую репутацию кровавого палача, командовавшего бандой мародеров и убийц в ходе преступных акций против мирного населения на территории Беларуси.

В дивизии СС горцы быстро нашли применение своим силам, при этом они отличались особой жестокостью во время грабежей мирного населения

Особенно зверствовали они в начале 1944 года при проведении карательной операции «Весенний праздник» по зачистке тыловых районов от партизан. В открытый бой они обычно не вступали, зато от рук этих палачей пострадало немало сельских жителей, в том числе и в Узденском районе. В начале марта этот конный отряд ворвался в деревню Островок и полностью ее уничтожил. В огне сгорели 71 жилой дом, здание школы и все общественные колхозные постройки. Такая же страшная участь постигла и жителей Островка. В большом сарае во время пожара приняли мучительную смерть 68 человек, среди которых в основном были старики, женщины и дети.

Из-за отсутствия дисциплины это плохо управляемое конное подразделение, состоявшее из пяти рот, пришлось держать отдельно от пехотных войск узденского гарнизона. Для дислокации им определили деревню Зеньковичи, где эти бородатые всадники продолжали наводить ужас на местных жителей, из-за чего большая часть из них вынуждена была покинуть свои дома и перебраться к родственникам в соседние населенные пункты. Кавказцы заняли их жилища и чувствовали себя в округе полновластными хозяевами. А когда возникала необходимость проведения очередной карательной экспедиции, охотно откликались на приказы военного коменданта и незамедлительно прибывали в райцентр.

Вот и на этот раз информация, поступившая в штаб бригады, подтвердилась.

Переодевшись в старую одежду, Марат под видом нищего проник в Узду и узнал, что в гарнизоне закончилось продовольствие и гитлеровцы со своими прислужниками готовят нападение на одну из ближайших деревень

Но уточнить, когда и куда должны были направить этот удар каратели, он не смог. Все держалось в строжайшей тайне. В то время разведчики не могли еще предположить, что совсем скоро сами окажутся в эпицентре событий.

Уже начало смеркаться, когда Ларин и Марат отправились в обратный путь, чтобы доложить комбригу о результатах разведки. В сгущающихся вечерних сумерках они выехали на проселочную дорогу. В ближайшей роще зазвенели соловьиные трели. Все дышало свежестью и спокойствием и казалось, что война ушла в далекое прошлое. Отпустив поводья, разведчики мерно покачивались в седлах, размышляя о том, что им удалось узнать в этот день о замыслах гитлеровцев.

Михаил Степанович Ларин, несмотря на молодость, имел уже достаточно большой боевой опыт. В 1940 году его призвали в ряды Красной армии. В начале Великой Отечественной войны он участвовал в оборонительных боях против гитлеровцев. После разгрома элитных войск вермахта под Москвой воевал на Калининском фронте. Когда с весны 1942 года в Беларуси начало шириться партизанское движение, Михаила Ларина включили в состав воинских формирований, которые, по заданию Центрального штаба партизанского движения, готовились для переброски в тыл противника. В Станьковский лес он прибыл со спецгруппой, возглавляемой Иосифом Апаровичем.

В партизанском отряде имени 25-летия Октября Ларин прошел путь от рядового бойца до начальника конной разведки. А в начале 1944 года комбриг Николай Баранов предложил ему возглавить разведку бригады

Два года партизанской борьбы не прошли для Ларина даром. Он прекрасно ориентировался на местности не только в Дзержинском, но и в Узденском районе. Во многих населенных пунктах у него были надежные люди, которые снабжали его информацией, а также могли накормить и обеспечить ночлег. Уже в глубоких сумерках разведчики подъехали к небольшой деревушке Хоромицкие. От тракта к ней вела проселочная дорога, которая упиралась в единственную улицу, состоявшую из трех десятков домов. Люди здесь жили трудолюбивые, поэтому даже в трудное военное время они продолжали держать подсобное хозяйство. Достатка большого у них не было, но на подворьях встречались и куры, и свиньи, и коровы. Чтобы не привлекать внимание жителей, Ларин и Марат обогнули деревню и вошли в нее со стороны леса.

Первый дом с окраины принадлежал Иосифу Лиходиевскому, который поддерживал связь с партизанами. Услышав шум во дворе, хозяин вышел на крыльцо. Он привык к ночным посещениям партизан, поэтому не удивился, увидев знакомых разведчиков из соседнего района. Иосиф показал всадникам, где можно поставить лошадей. Не расседлывая их, чтобы с первыми петухами сразу же отправиться в путь, Ларин и Марат напоили животных и подбросили в кормушки сена. Ночевать у Лиходиевского они не собирались, потому что у хозяина дома была многодетная семья.

С собой Ларин по привычке прихватил автомат. Марат также прекрасно владел всеми видами стрелкового оружия, но на задания обычно брал пятизарядный карабин с укороченным прикладом, который висел у него в специально сшитом чехле с правого боку седла. Но юный партизан стрелял из него в редких случаях. Хоть ему рано пришлось повзрослеть, внутренне Марат оставался обычным подростком, и его неокрепшая впечатлительная душа, даже в суровых условиях военного времени, еще не успела ожесточиться до такой степени, чтобы убивать людей. И эту грань парнишка старался не переступать.

А вот за поясом Марат всегда носил две гранаты, с которыми никогда не расставался.

Когда партизаны спрашивали, для чего они ему нужны, подросток серьезным тоном отвечал: «Одна для фашистов, другая для меня»

И это тоже был его осознанный выбор. Именно так поступили его товарищи по оружию, комсомольцы Александр Ивашин, Володя Тобияш, братья Чулицкие, которые предпочли смерть фашистскому плену. Они были всего лишь на несколько лет старше Марата Казея.

Михаил Ларин решил еще навестить связного Виктора Кухаревича, чтобы уточнить, знает ли он что-либо о готовящейся в Узде карательной операции. Там же начальник разведки и заночевал. Через два дома от Кухаревичей жила семья Филипчиков. Их родственница Татьяна приехала из Узды, чтобы помочь брату Георгию в посадке картофеля. Она была женой знакомого партизана, поэтому согласилась принять на ночлег Марата. Выпив с дороги кружку молока с куском хлеба, юный разведчик, подложив под голову кожух, прямо в одежде лег на широкую лавку возле печки.

Перед тем, как уснуть, он почему-то вспомнил последние минуты расставания с сестрой Ариадной. После ампутации ног ее решено было отправить на Большую землю. Она хотела забрать с собой и брата. Но тот вырвался и спрятался в кустах, наблюдая, как сестру заносили в самолет на носилках. Марат чувствовал, что в эти минуты расставания так и не успел сказать ей что-то важное, о чем теперь сожалел. Через минуту он забылся тревожным сном.

(Продолжение следует)