Карательная операция «Праздник урожая», направленная против группировки партизанских бригад Минской и Слуцкой зон, не дала желаемых результатов, поэтому гитлеровцы, взбешенные неудачей, решили продолжить свой кровавый путь на соседних территориях. На этот раз удар на себя приняли Минский, Дзержинский, Узденский и Копыльский районы.

По приказу обергруппенфюрера СС Курта фон Готтбергана территориях предстоящей карательной акции, получившей кодовое название «Якоб», все охранные батальоны и полицейские подразделения были приведены в полную готовность. Они были усилены боевыми группами «Ворм» и «Грип», а также особым батальоном СС «Дирлевангер», куда вошли литовские и латышские подразделения охранной полиции, получившие опыт подобных действий в недавно проведенной карательной операции «Праздник урожая». В первых числах 1943 года военный комендант Койданово, штурмбаннфюрер СС Бауэр поднял по тревоге все свои гарнизоны, чтобы провести смотр сил. По дорогам Дзержинщины началось движение техники, а на всех въездах и выездах в стратегически важные населенные пункты были установлены блокпосты с усиленной охраной.

Появление большого количества оккупантов насторожило не только партизан, но и мирное население. Все знали, что подобные акции сопровождаются грабежами и угоном трудоспособного населения на принудительные работы в Германию. Чтобы избежать облавы, группа молодежи из Станьково, Каменки, Кленовки, Сосновки в первых числах января 1943 года решила укрыться в небольшой деревушке Любоженка, затерявшейся в лесном массиве поблизости от населенных пунктов Даниловичи и Добринево. До войны в ней насчитывалось всего 11 домов, в которых проживало 14 семей.

Простые крестьяне оказывали посильную помощь партизанам, действовавшим в Станьковском лесу. Женщины выпекали хлеб, шили одежду, стирали белье, мужчины и молодежь привлекались к выполнению различных заданий. Поэтому сельчане, несмотря на опасность, не оставили своих соседей в беде, укрыв их на несколько дней, чтобы те смогли избежать фашистского рабства.

Накануне Рождества беглецы решили вернуться домой, однако попали в одну из засад, устроенных карателями. Во время допроса молодые люди признались, что накануне праздника ходили в Любоженку якобы проведать родственников. Однако гитлеровцев не удовлетворил такой ответ, и они доставили молодых людей в деревню, чтобы провести дознание и убедиться в достоверности полученной информации. Во время очной ставки местные жители не выдали истинных целей прихода парней и девушек, подтверждая родство с ними.

Тем не менее один из полицейских, узнавший несколько парней из группы, опроверг эти показания. Его донос послужил поводом для карателей, чтобы обвинить задержанных в связи с партизанами.

Всю группу молодежи, состоявшую из 18 человек, отвели к конюшне на окраине деревни и расстреляли. Это случилось в пятницу 7 января 1943 года.

Расправившись с захваченными пленными, гитлеровцы вернулись в гарнизон и доложили об успешно проведенной операции по поимке партизан. Однако военный комендант Койданово устроил всем исполнителям казни молодых людей разнос за то, что те не до конца выполнили инструкции Курта фон Готтберга по полной зачистке населенного пункта, попавшего в поле зрения за связь с «бандитами». Поэтому на рассвете специально созданная зондеркоманда, состоявшая из эсэсовцев и полицейских, бросилась исправлять допущенный ранее «тактический» просчет. Но в предрассветных сумерках орда отпетых головорезов свернула не на ту дорогу и попала в находившуюся рядом деревню Самодуровщина (теперь Родина). Когда перепуганных, еще сонных жителей стали вышвыривать на улицу, чтобы свершить над ними расправу, выяснилось, что произошла ошибка. Это и спасло несчастных людей от неминуемой гибели.

Не теряя времени, зондеркоманда направилась в нужном направлении. Каратели окружили небольшую деревушку и приступили к привычной для себя работе. Позже к ним подключились и полицейские из Узденского гарнизона. Развернувшись в цепь, они пошли прочесывать улицу. Одни грабили имущество крестьян, забирая из сараев и амбаров все, чем можно было пополнить запасы продовольствия. Другие врывались в дома, выгоняя полуголых людей на мороз. Тех, кто оказывал сопротивление или пытался бежать, расстреливали из автоматов. Затем в окна полетели гранаты, и деревянные строения охватил пожар.

Стариков, женщин и детей пригнали под конвоем к конюшне, где накануне расстреляли группу молодежи. Там они и приняли мученическую смерть. Считается, что в тот день заживо были сожжены 42 жителя деревни, из них 14 несовершеннолетних. Все дома и хозпостройки в Любоженке сгорели дотла.

По чистой случайности избежать расправы удалось только сестрам Анне и Юзефе Дойняк, Эмме и Ариадне Шамко, братьям Вячеславу и Валентину Шабловским. Эти молодые люди, пользуясь суматохой, успели переправиться по льду через реку Жесть и укрыться в лесу. Позже они нашли приют у жителей деревни Даниловичи. Трагедия произошла в субботу 8 января 1943 года. Так исчезла маленькая лесная деревня Любоженка. Она стала первой в списке населенных пунктов Дзержинского района, подвергшихся полному уничтожению за связь с партизанами.

Еще несколько дней дымилось пожарище, а в воздухе ощущался запах горелого человеческого мяса. Только через неделю, когда остыло пепелище, сюда смогли прийти жители из соседних деревень, чтобы по-христиански предать земле обгоревшие тела тех, кого постигла страшная участь. Оставшиеся в живых юноши и девушки помогли восстановить имена погибших в тот роковой день.

После войны деревня Любоженка возрождена не была. В справке, составленной в послевоенное время председателем исполкома Дзержинского районного Совета депутатов трудящихся Владимиром Нестеровым, указывается, что неиспользованная земля вокруг уничтоженной деревни была передана в пользование колхоза-поселка Хомичи. Так замерла некогда бурлившая жизнь в этом прекрасном уголке.

В 1957 году на братской могиле был установлен мемориальный знак со словами: «Здесь похоронены останки 42 человек деревни Любоженка, живыми сожженных фашистскими оккупантами в 1943 году». Память о нем увековечена в мемориальном комплексе «Хатынь».

Боль случившейся в Любоженке трагедии передал в своих воспоминаниях командир 200-й партизанской бригады имени Рокоссовского Николай Баранов:

«По улице шли полуголые, отдельные даже босиком, люди, кругом стоял сплошной крик. Все плакали, женщины умоляли врагов пощадить детей, но их гнали дальше. Фашисты шли следом и почти каждого подгоняли штыками винтовок, били прикладами в спину. Люди шли по мерзлому снегу к колхозному сараю. Страшно и больно. За что их? Деток-то за что? Далеко за деревню глухим эхом пробирался среди стройных сосен нечеловеческий крик. Но фашисты гнали людей как скот. Солдаты даже улыбались, ржали, как лошади. Им никто больше не оказывал сопротивление. Теперь им не страшен был даже русский мороз. Они успели обернуть свои головы шерстяными платками, которыми матери прикрывали полуголых деток.

Как только всех людей согнали в сарай, дверь сразу закрыли, а само строение облили бензином и подожгли. Крик, истерика, стоны еще больше усилились. Кто-то из мужчин сумел сделать дыру в соломенной крыше и по пояс вылез наружу. Но тут же застрочили автоматы и заранее установленные пулеметы. Сарай почти полностью был объят пламенем, а люди еще кричали и тяжело, как из-под земли вырывался наружу их дикий вопль: «Спасите!», пока горящая крыша сарая не завалилась вовнутрь и навечно не похоронила под собой 42 человека. В их числе были мать моей жены и сестра с двумя детками».

Из воспоминаний бывшего партизана и фронтовика Иосифа Лобача

«До Великой Отечественной войны деревня Любоженка размещалась в красивом месте, окруженном лесом и небольшой речкой. Жили и трудились любоженцы дружно, как одна семья. А еще деревня славилась своим родником. Он был обнесен небольшим забором, а рядом стояла скамейка с кружкой, чтобы каждый путник мог отдохнуть и утолить жажду чистой и холодной водой. После произошедших событий бег родникового ручейка внезапно замедлился и стал плавным. Сама природа как будто позаботилась о том, чтобы ничто не нарушало покой безвинно погибших жителей деревни».