Еще одна карательная экспедиция, организованная шефом полиции Куртом фон Готтбергом, огненным смерчем прокатилась по Дзержинскому району. На этот раз она была направлена на ликвидацию Ивенецко-Налибокской партизанской зоны, что также предполагало грабеж проживавшего там населения, вывоз сельхозпродукции и скота, угон людей трудоспособного возраста для принудительных работ в Германии.

В то время, как в районе Курской дуги войска вермахта готовились к решающей битве, чтобы взять реванш за поражение под Сталинградом, в тылу народные мстители взяли под свой контроль железнодорожные линии Барановичи-Столбцы-Минск и Мосты-Лида-Молодечно-Минск, фактически парализовав там движение вражеских составов. Вот почему командующий всеми антипартизанскими силами на востоке обергруппенфюрер СС, генерал полиции и войск СС Эрих фон дем Бах-Зелевски отдал приказ немедленно навести порядок на этом участке и обеспечить бесперебойную доставку всех военных грузов для войск вермахта на восточном фронте.

Основные силы партизан были сосредоточены в Налибокской и Липичанской пущах, поэтому Курт фон Готтберг принял решение основательно прочесать эти районы. Собрав внушительные силы, включавшие моторизированные части вермахта, а также подразделения СС, жандармерии и полиции, он объявил о проведении очередной масштабной операции, получившей кодовое название «Герман». Она проходила с 13 июля по 11 августа 1943 года. «Партизанские отряды должны быть уничтожены, – подчеркивал в своем приказе высший офицерский чин СС и полиции Беларуси, – их лагеря разрушены, а продовольственные запасы конфискованы».

Силы противника составляли от 15 до 20 тысяч человек. Это была крупнейшая за годы оккупации экспедиция против партизан.

Но с самого начала Готтберг допустил стратегическую ошибку. Вместо того, чтобы сначала локализовать партизанские зоны, а затем уже затягивать кольцо окружения, он разделил свои силы на несколько групп, которые двигались преимущественно вдоль дорог. Наступление в район боевых действий осуществлялось с разных сторон — от Лиды, Новогрудка, Барановичей, Заславля, Воложина, Дзержинска и Столбцов. Поэтому, разгадав замысел противника и не вступая с ним в открытые вооруженные столкновения, народные мстители успели вывести свои отряды именно в промежутках между боевыми соединениями карателей. В результате основная цель операции вновь была провалена. А свою злобу эсэсовцы выместили на мирных жителях.

Немецкие боевые группы и коллаборационисты принялись бесчинствовать в беззащитных населенных пунктах этого района. В ходе операции они ограбили более 150 и сожгли дотла около 60 белорусских деревень,  убив 4280 мирных жителей. Почти 25 000 человек были отправлены на принудительные работы в Третий рейх. Операция «Герман» считается одной из самых жестоких и кровопролитных.

Во время проведения этой операции, по роковому стечению обстоятельств, печальную судьбу уничтоженных варварским путем населенных пунктов разделила и деревня Скирмантово, расположенная на высшей точке Беларуси.

К лету 1943 года зловещую репутацию приобрело Минское гетто. По свидетельству очевидцев, это был своеобразный пересыльный пункт, откуда был только один путь – в Тростенец, где оккупационные власти создали хорошо отработанную систему уничтожения лиц еврейской национальности. Их спасением стала заниматься подпольная группа, которой руководил польский коммунист Гирш Смоляр. За время деятельности в подполье он смог организовать побег и спасти жизнь около 10 тысяч человек.

На одном из отработанных маршрутов небольшие группы беглецов из гетто направлялись по Заславской дороге в сторону деревни Вертники. Там их встречали местные жители, кормили, переодевали и отправляли к партизанам, находившимся в районе деревни Новосады. В тех местах действовал отряд имени Буденного под командованием Семена Ганзенко. Учитывая, что в числе вырвавшихся на свободу людей находилось немало женщин, детей и стариков, всех их направляли в специально созданный семейный отряд №106, которым командовал Шолом Зорин. До определенного времени созданная подпольщиками схема действовала без сбоев, пока не произошел непредвиденный случай.

Был четверг 29 июля 1943 года. Одна из групп, совершившая побег из Минского гетто, после ночевки в Вертниках, ранним утром отправилась в партизанскую зону, но заблудилась и пошла в противоположенную сторону. По дороге, между деревнями Скирмантово и Ковшово, беглецов обогнали несколько машин с вооруженными гитлеровцами. Это были каратели, которых направили в район Налибокской пущи, где готовилась операция против партизан. Заметив бредущих по дороге стариков, женщин и подростков подозрительной внешности, они остановились, чтобы выяснить, что это за люди и куда они направляются.

При обыске у них обнаружили свежевыпеченный хлеб, который дали им в дорогу в Вертниках. Не разбираясь в обстоятельствах, каратели, прихватив арестованных, ворвались в ближайшую деревню Скирмантово. Началась расправа над мирными гражданами.

Все население согнали в центр деревни для допроса. Никто толком не понимал, что от них хотят каратели. Так и не добившись у перепуганных сельчан никакого признания, эсэсовцы на виду у всех расстреляли заложников-евреев. Затем началась расправа над жителями деревни, которых обвинили в связи с партизанами. В числе первых была убита семья бывшего председателя колхоза Целуйко. Нескольких парней и девушек трудоспособного возраста  затолкали в машину, чтобы затем отправить на принудительные работы в Германию. Остальных под конвоем погнали к большому амбару. Но даже он не мог вместить всех людей, поэтому оставшихся закрыли в соседнем сарае.

Каратели в это время занимались грабежами крестьянских хозяйств. На подводы грузили в основном продукты питания. Отправив обоз с награбленным продовольствием в Дзержинск, они подожгли дома и постройки с находившимися там жертвами. Кто пытался вырваться из пламени, расстреливали из автоматов. Пожар быстро распространился по всей деревне…

В тот день в огне было уничтожено 38 жилых строений деревни Скирмантово и от рук палачей погибло 159 мирных жителя, младшему из которых было всего три месяца.

Только через сутки, когда стало остывать пепелище, к месту трагедии пришли жители из соседних деревень и партизаны бригады имени Щорса. Они увидели двоих малолетних детей, блуждавших среди обуглившихся каминов печей. Это были Раиса Куницкая и Алеша Мискевич, которых родители отправили пасти коров. Услышав крики в деревне, они спрятались в яме и просидели там, пока не наступила тишина. Выйдя из укрытия, дети вместо домов увидели дымящиеся остовы фундаментов. В воздухе стоял приторный запах горелого мяса. Позже вернулись три сестры Миранович, которые в тот роковой день отправились навестить своих родственников в деревню Приступовщина. В живых остался и юноша, который в момент облавы карателей успел спрятаться в лесу.

В субботу, когда рассеялся дым и остыл жар от сгоревших строений, жители соседних деревень занялись погребением погибших. Тех, кого смогли опознать по обгоревшей одежде, хоронили на сельском кладбище. Для упокоения остальных вырыли несколько ям недалеко от места расправы и туда сложили обгоревшие кости. В 1956 году там был установлен скромный памятник.

После войны деревня стала постепенно возрождаться, несколько сместившись в сторону от места пожара. Первые поселенцы вначале жили в землянках, затем появились рубленные из дерева дома. Со временем, когда был создан совхоз «Комсомолец», возвели школу, магазин, почту, ФАП, столовую – все, что необходимо для мирной жизни.

Украшением Скирмантово стал двухэтажный сельский Дом культуры. Видное место в нем занимает музей, в котором экспонируется диорама с видом деревни до произошедшей трагедии. На центральной площади в 1984 году был возведен величественный мемориальный знак в память об односельчанах, погибших от рук нацистских карателей в годы войны. Деревня увековечена в мемориальном комплексе «Хатынь».