Взгляд ясных детских глаз – наполненный и осмысленный. Это уже взгляд не ребенка, а взрослого, который чувствует неизбежность скорого ухода. Такими видит их священник Белорусского детского хосписа Роман Артемов. На протяжении нескольких лет он оказывает духовную помощь детям с тяжелыми диагнозами и без надежды на выздоровление.

«В церковь пришел осознанно: чудесного озарения не было,

с парашютом не прыгал»

Отец Роман – клирик Свято-Духова кафедрального собора, преподаватель Минской духовной академии. По совместительству – священник Белорусского детского хосписа, Республиканского клинического центра паллиативной медицинской помощи детям и РНПЦ детской онкологии, гематологии и иммунологии. И ко всему прочему – наш земляк. Роман – сын директора сельхозпредприятия «Крутогорье-Петковичи» Юрия Климаша.

– Мы с семьей жили в Дзержинске, потом переехали в Петковичи, еще чуть позже – в Невеличи, – вспоминает наш собеседник. – Учился я в гимназии №1 города Дзержинска. В школе больше интересовался естественными науками – биологией, химией. Активно выступал на различных конференциях, в том числе международного уровня.

Вера в жизни Романа появлялась постепенно, осознанно. По его признанию, это не было разовой акцией, чудесным озарением или прыжком с парашютом, когда в полете клятвенно обещаешь каждое воскресенье посещать церковь. Его дорога к храму началась с поездки в молодежный православный лагерь. Туда мальчика пригласила бабушка, куратор этого учреждения.

– Там я завис на две смены, а может, и больше. Увидел, что есть молодые люди, сверстники, которые мыслят иначе. Не так, как, например, мои друзья. В тот момент я понял, что вера – это не скучно, а очень даже интересно. Вернувшись домой, стал помогать священнику Свято-Покровской церкви отцу Николаю Леднику. Сначала пел на клиросе, но оттуда меня выгнали, – смеется Роман. – По заверениям бабушек-прихожанок, пел я не очень. Отец Николай решил, что раз я не прижился в хоре, мне нужно прислуживать в другом месте. Так я попал в алтарь. В моей жизни появилась компания молодых людей, которые прислуживали вместе со мной. Мы сдружились, много общались. До сих пор поддерживаем между собой приятельские отношения.

«Все чаще появляюсь в детском онкоцентре»

Роман готовился поступать в Минскую духовную семинарию. Как раз в тот год, когда ему предстояло сделать ответственный выбор, объявили набор в Институт теологии на базе БГУ. Вариант казался более привлекательным: была возможность получить сразу и духовное, и светское образование.

– Окончил институт со специальностью «богослов-религиовед, преподаватель социально-гуманитарных дисциплин». Потом поступил в магистратуру, стал магистром философских наук. Дважды отработал распределение. После еще учился в московской Общецерковной аспирантуре и докторантуре. Сейчас нахожусь в процессе защиты диссертации. Также недавно пришлось окончить магистратуру в области психологии для того, чтобы грамотно взаимодействовать с детьми и родителями, оказавшимися в кризисной ситуации.

С 2015 года отец Роман Артемов преподает в Минской духовной академии. Раньше преподавательскую деятельность удавалось совмещать еще и с должностью заведующего заочным отделением. Но не так давно заведование пришлось оставить: работа в хосписе, паллиативном и онкологическом центре отнимает много сил и времени.

– Хоть и сложно было сделать этот шаг, решил полностью переключиться на больничное служение. В академии сейчас преподаю апологетику (учебная дисциплина, рассматривающая основные механизмы защиты веры), пастырскую практику (сопровождение умирающих больных) и пастырскую психологию. И все чаще появляюсь в детском онкоцентре…

Когда уходят дети, это тяжело…

Больничные стены – не редкое зрелище для церслужителя. «Как и любому священнику, мне не раз приходилось крестить или причащать детей в больнице, реанимации». А пару лет назад в жизни отца Романа появился паллиативный центр

– Там лежал один из моих маленьких прихожан. Родители обратились с просьбой причастить ребенка. Первые впечатления от посещения центра были очень сильные. Но стоит отметить, что это очень красивое место, с собственной часовней. Только тогда ни в паллиативе, ни в хосписе не было священника. И мне захотелось остаться там и помогать людям.

С тех пор отец Роман стал окормлять центр и хоспис, которые тесно сотрудничают между собой. Сюда съезжаются тяжелобольные дети со всей республики со своими семьями.

– Основная задача центра – создать все условия для улучшения качества жизни ребят, нуждающихся в паллиативной помощи. Диагнозы у них могут быть разные: онкологические, генетические, неврологические заболевания, врожденные пороки развития и т. д. То есть заболевания, которые вызывают преждевременную смерть. Но это не значит, что всё обязательно должно закончиться летальным исходом. Иногда прогнозы неопределенны или на данном этапе медицина не располагает возможностью вылечить то или иное заболевание, – объясняет священник. – Как правило, паллиативная помощь включает в себя облегчение болевых симптомов, обеспечение достойного ухода из жизни и поддержку семьи в период траура.

Кризисные моменты он переживает вместе с семьями маленьких пациентов центра. Проходит все этапы – борьбу, преодоление и боль.

– Когда ребенок находится в терминальной стадии (умирает), я приезжаю в любое время дня и ночи. Обычно об уходе кого-то из детей мне сообщает постовая медсестра. Я приезжаю и нахожусь в палате рядом с уходящим ребенком и его родителями… Потом мы служим литию или панихиду. Если есть такая необходимость, отпеваем усопшего прямо в центре, в палате или часовне.

Священнику приходится сопровождать не только детей и их семьи, но и медперсонал, который работает в режиме постоянного напряжения. Паллиатив рассчитан всего на 10 палат, а вот текучка там большая…

– С августа мы закольцевали весь процесс: соединили хоспис, паллиатив и детский онкоцентр. Теперь у этих организаций один священник. Все дети с тяжелыми диагнозами проходят через меня. То есть, если ребенка, к примеру, передают из онкоцентра в паллиативный, им не нужно привыкать к новому священнику. А родители, которым также оказывалась духовная помощь, не чувствуют себя покинутыми и одинокими. Этот проект очень хорошо и эффективно себя зарекомендовал.

«Так уж получается, что одиночество – частый спутник умирающих. Вспоминаю недавний случай. Один из моих подопечных, молодой человек, прошедший службу в армии, больше всего боялся уйти один. За день до его смерти я посетил парня в витебском хосписе и проговаривал с ним этот момент. К сожалению, в этом мире у него не было родственной души. Ушел он все-таки в одиночестве».

Болезнь – тяжелое бремя

Истощает и морально, и финансово

В каждой из трех организаций действует так называемая методика money free (свободный от оплаты). В часовнях хосписа, онкоцентра и паллиатива все сопутствующие совершению православных таинств и обрядов предметы предоставляются пациентам бесплатно.

– Люди приезжают в центр, а у них нет с собой иконки или крестика, и они интересуются, можно ли их где-то приобрести. Таких запросов много. Поэтому я закупил большое количество нательных крестиков, тесемок, сделал специальную коробочку и положил все туда. А рядом – маленькие иконки. За полторы недели ушло около 200 крестиков. Свечи заказываем десятками килограммов: уж очень быстро расходятся. Мы понимаем, что в центр приезжают люди с разным уровнем достатка, к тому же финансово истощенные. Болезнь – это тяжелое бремя. Постоянно нужны деньги на лекарства, процедуры.

«Захожу в палату. Необходимо причастить трехлетнюю девочку. Здороваюсь.

— Вы нас в Марии Магдалины крестили три года назад, — говорит мама девочки.

Смотрю в глаза малышки. В сердце тепло и боль. Вот так и встретились. Крестил в храме, теперь причащаю в онкоцентре. Господь так выстраивает наши пути…».

Также благодаря отцу Роману в детском онкологическом центре появилась небольшая библиотека. Православный служитель лично закупает туда книги, которые можно не возвращать на библиотечные полки. Недавно пациенты разобрали новую партию книг.

– Это хорошо, значит, в скором времени будем обновлять фонды. Мы стараемся делать все возможное, чтобы родители не несли дополнительную финансовую нагрузку в своем тяжелом положении.

Собирать средства удается за счет пожертвований прихожан. Результативным является и обращение в социальные сети. Хотя никаких реквизитов для перечисления средств в открытом доступе не найти.

– Если человек хочет что-то пожертвовать, он напрямую связывается со мной, и я рассказываю, в чем мы на данный момент нуждаемся. Он может или лично помочь нам в приобретении вещей, или просто поучаствовать финансово. Таким образом, мы полностью содержим часовни в трех организациях.

«За время работы в хосписе и центре я ни разу не услышал слов: «Батюшка, вам туда нельзя». В этих местах все устроено по-другому. Если сегодня тебя туда не пустили, то завтра, может так случиться, там уже некому тебя будет ждать».

Дети умеют фантазировать, задавать вопросы…

и мудро уходить

Дети – это вечные «почемучки». Они хотят знать все и обо всем. Но вопросы малышей, находящихся на грани жизни и смерти, не похожи на стандартные «зачем» и «почему». «Это больно?», «А будет ли там светло?», «Со мной будет мама?»… А недавно один мальчишка обратился к отцу Роману: «Что нужно делать, чтобы приснился Господь?».

– Этого паренька я наблюдал недели четыре или пять. Он долго лежал в онкоцентре, но все никак не шел на контакт. И тут вдруг говорит мне: «Батюшка, я хочу, чтобы мне приснился Бог». Понять, что происходит в этот момент в голове у ребенка, сложно. Но я уверен, дети могут нам очень многое рассказать.

А еще могут многому нас научить. Например, улыбаться сквозь боль и страх.

– На прошлой неделе в онкоцентре уходила девочка. Она не задавала никаких вопросов. Малышка просто хотела к маме. Родителей в реанимацию не пускают… Попросил ее улыбнуться. И, знаете, она нашла в себе силы это сделать. Вот только маму в последний раз ей так и не довелось увидеть…

«Попытки внушить ребенку что-то, в чем ты сам до конца не убежден, разбиваются о «не верю», как у Станиславского. Дети чувствуют фальшь, неискренность, наигранность. Клеймить за это тебя не будут. Только скажут после твоего ухода маме: «Больше этого батюшку ко мне не зовите». Нежелание ребенка общаться – это полностью твой проигрыш. Значит, ты не оправдал его доверие».

О том, что ждет после ухода, дети нечасто спрашивают священника.

– Если такое происходит, я честно отвечаю, что не знаю. Не хочу, чтобы, когда они встретятся со мной там, сказали, что все было совсем по-другому. А я верю в то, что мы обязательно встретимся. Поэтому в ответ предлагаю ребенку вместе пофантазировать. Иду от обратного, интересуюсь, что он сам об этом думает. Малыш воодушевляется и рассказывает истории покруче любого блокбастера! – тепло улыбается отец Роман. – Также даю детям возможность проговаривать то, чего они опасаются, чтобы они могли разгрузить свою психику. А как там и что будет потом, мы все рано или поздно увидим.

«Дети – удивительные. Они здорово отличаются от взрослых. Последние в состоянии болезни озлобляются. Попросишь его: «Улыбнись!» За это можешь и схлопотать… А ребенок улыбнется. Потому что маленькие дети гораздо сильнее нас, взрослых. Они более живые, непосредственные».

«Боли хватает. Но восполняет ресурс веры»

 «Сейчас у меня уходит одновременно 3–4 ребенка. Поэтому я постоянно собран, нахожусь в режиме ожидания круглые сутки, так как могут позвонить в любой момент. Только за прошлый год у меня было 73 ушедших ребенка. Получается, они уходили каждую неделю, иногда сразу по несколько человек», – рассказывает иерей.

При этом душевных сил священнику хватает, чтобы проводить каждого ребенка, поддержать каждую семью, ведь он черпает их от Бога.

– Ресурс веры очень сильный, если им пользоваться. Больше ничто так не восполняет. Я перепробовал многие практики, поскольку у меня есть образование в области психологии. Но они не работают в условиях тяжелого кризиса. Потому черпать силы стараюсь только из общения с Богом. Свою семью стараюсь оградить от этой реальности. Боли сегодня и так хватает.

«Я написал своей дочери письма»

Да, после окончания магистратуры Роман успел обзавестись семьей. Судьба дала ему шанс пережить обычные семейные радости и трудности. Позже он принял сан и начался его путь служения.

– Та действительность, что была до рукоположения, понемногу стирается из памяти. Наверное, мне не хватает былой непосредственности. Приведу пример. Недавно у мамы был день рождения, и мы с супругой приезжали ее поздравлять. Во время праздника пригласил жену на танец. И пока мы танцевали, я осознал, что живой. Вспомнил себя прежнего.

Сегодня в семье Романа растет дочь София. Несмотря на юный возраст, она знает об ответственной миссии папы в этом мире. И даже больше: девочка лично знакома со многими детьми из онкоцентра, дружит с ними, молится за их здоровье.

– Ее близкая подруга из онкоцентра сейчас находится в стадии умирания. Скорее всего, она уйдет от нас. И моя дочь знает об этом. Просто пока она ребенок, реальность смерти для нее другая. Она воспринимает ее иначе: Соня уже соприкоснулась с неотвратимостью смерти, но не с ее болезненностью. Думаю, это будет первый трудный опыт для нее.

Отец Роман открывает душу: больничное служение делает его более трепетным и чувствительным по отношению к собственной семье. И, к сожалению, у него остается не так много времени, которое можно было бы посвятить общению с женой и дочкой.

– Недавно купил все части «Гарри Поттера». Каждый вечер мы с дочкой читаем их вместе. Домой, конечно, приезжаю уставшим, слишком много всего происходит за день. Смерти чужих детей не оставляют тебя безучастным, особенно когда представляешь родителей, переживающих горе и утрату. Я люблю дочь и ценю то время, которое у нас есть. Иногда отвожу ее в школу, по пути мы слушаем Crazy frog. Я написал ей письма на тот момент, когда меня не станет. Дочь совсем меня не знает, но это нормально. Мы все не знаем своих родителей, потому что видим их только на определенном отрезке жизни. Родители же знают нас от и до. Потому я хочу, чтобы мой ребенок узнал обо мне что-то новое. Пока что папа для нее – это человек, который читает с ней книги перед сном и отвозит по утрам в школу. А так меня часто нет дома, что, наверное, характерно для многих отцов в нашей стране. Каждому из них, как главе семьи, приходится много работать и зарабатывать.

«Шучу: будет что нести на подушке»

Недавно митрополит Минский и Заславский Вениамин, Патриарший экзарх всея Беларуси вручил отцу Роману награду в знак признания его заслуг.

– В большей степени она касается моего опыта служения в «красных» зонах. Будучи больничным священником, я занимаюсь не только сопровождением умирающих больных. Несение служения в «грязных» зонах – еще одна моя обязанность. Награда – это, безусловно, очень почетно и приятно. Но пока что я ни разу ее не надел. Наверное, не представился случай. Сейчас медаль лежит в библиотечном шкафу вместе с остальными наградами. У нас в гостях как раз были Сонины одноклассники и заинтересовались ими. Дочь с гордостью сказала: «Это моего папы!» Ее слова греют душу… А вообще к 34 годам у меня уже накопилось четыре медали. По этому случаю шучу: «Будет что нести на подушке».

«В красные зоны, реанимации, больницы иду добровольно и осознанно. Если делать это по-другому, то не надо надевать на себя подрясник и крест. Ты должен быть готов к тому, что тебя туда позовут. Просто каждый раз прошу у Господа: «Не дай заразиться». И все. Бог слышит и не оставляет».

За время несения служения отец Роман несколько раз переболел ковидом, не единожды сталкивался с агрессией людей, в том числе в социальных сетях, с общественным непринятием. А сколько шрамов на сердце священнослужителя оставляет уход детей! Но он по-прежнему сопровождает их во время болезни и провожает в мир иной… И благодарит каждый день, отведенный для этой святой миссии: «Боже, только об одном прошу: дай быть священником Твоим до последнего удара сердца…»

Фото из личного архива отца Романа