«Дзержинщина партизанская». Ч. 8. Путь на Долгий остров 

Ранней весной 1942 года, в труднодоступном лесу на стыке Дзержинского и Узденского районов, возник еще один очаг партизанского сопротивления. Его базой стало урочище, известное среди местных жителей как Долгий остров.

Ядро отряда составили красноармейцы, которые, выбираясь из окружения в первые дни войны, временно укрылись в Станьковском лесу, а затем ушли в более безопасное место в лесном массиве недалеко от деревни Александрово (теперь – Добриневский сельский Совет). Позже к ним стали присоединяться воины, раненые в боях и оставленные при отступлении для лечения во временно созданном госпитале в здании Даниловичской школы. По мере того как дела у них шли на поправку, их также переправили в лес. К осени 1941-го отряд уже насчитывал около 50 человек.

До войны урочище Долгий остров, спрятанное вдали от магистральных путей сообщения, административно относилось к Узденскому району, но связь красноармейцы продолжали держать с подпольщиками из Добринево и Даниловичей, с которыми у них сложились доверительные отношения.

В первое время местные патриоты помогли скрывавшимся в лесу воинам запастись оружием, а также наладили снабжение отряда продуктами питания и одеждой. Местный лесник Александр Шибко показал красноармейцам несколько малоизвестных троп, с помощью которых можно было попасть на Долгий остров. В то время он представлял собой удлиненный участок суши среди непроходимой топи болот.

Бойцы отряда стали обживать эту труднодоступную местность. Вскоре там появились землянки, а по периметру были вырыты окопы и созданы простейшие оборонительные сооружения. Уже тогда красноармейцы совершили несколько успешных боевых операций против оккупантов. Они смогли не только пополнить свои запасы оружием, но и поняли, что даже в таких условиях могут продолжать борьбу с врагом. Но пока это были разрозненные выступления отдельных групп, не имевших единого командования и конкретных целей.

С наступлением первых осенних заморозков жизнь на Долгом острове заметно осложнилась, поэтому по просьбе подпольщиков жители окрестных деревень разобрали красноармейцев по своим домам, обеспечив их относительно теплым жильем и питанием на зимний период. Но по весне и до этих отдаленных мест докатился приказ оккупантов в отношении попавших в окружение красноармейцев, чтобы до 5 апреля 1942 года все они прибыли в районную управу и прошли регистрацию. В противном случае им грозил расстрел. Немало бывших военнослужащих уже успели прижиться в деревнях в качестве «примаков», но, чтобы не испытывать судьбу, они небольшими группами стали уходить на Долгий остров. Такой мощной и организованной поддержки со стороны подпольщиков, как у партизан отряда имени Сталина, у них не было, поэтому на первом этапе многие организационные и бытовые вопросы им пришлось решать самостоятельно.

Предыдущий опыт нахождения на Долгом острове уже показал, что природная среда может быть для человека не только другом и защитником, но и серьезно испытывать его на выносливость, смекалку и умение выживать в сложных условиях.

Народные мстители были готовы к тому, что им придется преодолевать холод, голод, болезни, зажигать костры без спичек, разбираться в съедобных травах.

Нередко в свой вынужденный рацион питания они включали до десятка растений, позволявших продержаться 2–3 дня без еды. Полезным и нужным дополнением к ним были отвары из мяты, чабреца, иван-чая, смородины, солодки и других трав. В условиях жестко ограниченных ресурсов в ход шло все, чем располагала белорусская природа.

Но основными продуктами питания по-прежнему оставались картошка и хлеб, которых в первое время не всегда хватало. Из муки делали затирку, пекли лепешки на лопатах, готовили различные каши, заправленные по возможности скудным количеством животного жира. Еду варили на костре, что позволяло обитателям острова иметь раз в сутки горячую пищу. Чтобы продержаться в голодное время, умельцы умудрялись замешивать тесто для хлебных изделий с добавлением разных трав, молотых желудей, коры и корней деревьев.

Из тола и толченой бересты изготавливали мазь от ожогов, она же использовалась от чесотки и коросты. Ватой служили некоторые виды белого мха, а на перевязочные материалы шла порезанная на куски старая одежда. Мазь Вишневского делали из березового дегтя и кленового сока. Желудки лечили отваром бересты и дуба. Кожные болезни и гнойные раны присыпали толченой березовой корой. Она же хорошо помогала, когда начинали болеть подошвы ног. Мыло заменяла березовая зола. Большой проблемой был педикулез, но с паразитами быстро научились бороться путем прожарки одежды над костром. Желуди служили как еда и как лекарство от простуды и бронхита. Но на удивление, партизаны, находившиеся сутками на свежем воздухе, этим болезням были подвержены довольно редко.

Нужда заставляла позаботиться и об одежде. В ход шли подручные материалы, из которых шили кожухи, куртки, штаны и шапки. Особой популярностью пользовались лапти из воловьей шкуры, в них можно было долго ходить по болоту.

 Вернувшиеся после зимовки обитатели Долгого острова быстро освоились на знакомом месте. Прежде всего были восстановлены землянки для жилья.

Они представляли небольшие сооружения, заглубленные до метра, чтобы не подступали грунтовые воды. Внутри их утепляли бревнами. Если позволяла высота, вдоль стен в полуметре от земли устанавливались нары. Их выкладывали досками или мелкими жердями. Когда удавалось найти пустую металлическую бочку, из нее сооружали печку. Но в большинстве случаев источником тепла служил костер, который располагался по центру. Его обязательно обкладывали крупными камнями. Пока он горел, дым поднимался кверху, и жильцы землянки, чтобы не угореть, ложились на пол вокруг него. Причем ночью, через каждые два часа, они менялись местами, чтобы дать возможность тем, кто спал возле стенки, лечь поближе к костру, в котором угли тлели всю ночь.

Снаружи лесное жилище обкладывалось песком, мхом и укрывалось елками. Вообще маскировке места расположения отряда придавалось большое значение. В вечернее и ночное время строго соблюдалась светомаскировка: категорически запрещалось разжигать костры, курить, пользоваться фонариками, петь песни, громко разговаривать. Днем нельзя было вывешивать постиранное белье. Если в небе начинали кружить немецкие самолеты-разведчики, то в срочном порядке тушили все костры и прекращали топку печей, чтобы дым не выдал расположение лагеря. Готовить пищу и обогревать землянки начинали только с наступлением сумерек.

Туалеты и выгребные ямы находились на определенном расстоянии от основного лагеря, чтобы не загрязнять территорию и не допускать распространение инфекций. Уборка землянок проводилась ежедневно, банные дни по возможности устраивались не реже в одну-две недели. Нательное белье обязательно кипятили в большом чане, а после просушки проглаживали утюгом, заправленном углями. Все эти мероприятия позволяли поддерживать санитарно-эпидемиологическую обстановку в лагере на должном уровне.

К тем, кто допускал нарушение установленного порядка, применялись дисциплинарные взыскания. Прежние армейские привычки сохранились и в партизанском отряде

Так, к середине апреля 1942 года, жизнь на Долгом острове начала постепенно налаживаться. Сам собой встал вопрос о том, чтобы приступить к активным боевым действиям. Тогда же было решено сохранить Долгий остров в качестве основной базы сводного отряда и возвращаться сюда только для отдыха или в случае, когда возникала необходимость переждать опасность. Бойцы небольшими группами отправились в рейды по тылам противника. Ими руководили офицеры младшего командного состава Сухоруков, Романов, Чуланский, Уколов и другие (к сожалению, более подробных сведений о них не сохранилось).

Чтобы не привлекать внимания к месту своей постоянной стоянки, они рассредоточились в пределах Минского, Пуховичского, Червенского и Узденского районов.

Их смелые диверсии на коммуникациях противника и засады на дорогах проводились по всем правилам военной тактики, поэтому заканчивались успешно. Так началась боевая биография отряда, сформированного на Долгом острове.

Виктор УРАНОВ