Попытка российских властей через ряд императорских указов изменить жизненный уклад евреев и интегрировать их в свою государственную систему долгое время не имела успеха. Если в городах этот процесс давал еще определенные результаты, то в местечках наблюдалась совершенно иная картина. Понимая, что спорить с госчиновниками бесполезно, внешне местечковое еврейство выражало согласие с нововведениями, но на деле продолжало жить по законам своих предков.

После трагической гибели Доминика, последнего владельца Койданово по линии несвижских Радзивиллов, его многочисленные имения стали продаваться или закладываться в счет погашения долгов. Конфискации в пользу государственной казны подлежало и Койдановское графство. В 1841 году, как раз накануне пожара, крестьяне и мещане местечка были переведены на оброчное положение, что давало им право, в случае непредвиденных обстоятельств, получать помощь от государства. Все погорельцы, лишившиеся жилья во время огненной стихии 24 июля 1842 года, были освобождены от налогов, и им безвозмездно выделили лес под строительство жилых построек. Поэтому койдановцы довольно быстро справились с последствиями пожара.

Восстановлением православного храма занимался лично обер-прокурор синода граф Николай Протасов. В докладной записке архиепископу Минскому и Бобруйскому Антонию он писал: «Обозрев в казенном местечке Койданово избранное прежде под постройку церкви место, состоящее при базарной площади в центре самого местечка, я удовлетворился, что сносом находящихся в этом пункте двух строений будет оно удобным и приличным для возведения храма Божьего». По проекту церковь предполагалось вновь построить из дерева. Узнав о таком решении, граф Эмерик фон Гуттен-Чапский из Станьково внес дополнительную сумму денег под строительство кирпичного сооружения на каменном фундаменте с деревянным куполом, колокольней, иконостасом и оградою.

И уже 14 октября 1851 года в возрожденной церкви начались богослужения. Вместе с тем население Койданово преимущественно состояло из евреев, по своей сути это было еврейское местечко

Когда по российским законам для лиц еврейской национальности была введена черта оседлости, именно в местечках они могли сохранить свои духовные и религиозные ценности, продолжали жить по старым законам. Придерживаясь принципов алахи —  традиционного права, регулирующего религиозную, семейную и общественную жизнь последователей иудаизма, евреи научились строить свои личные взаимоотношения в такой гармонии, что вовсе не нуждались ни в полицейском, ни другом административном надзоре. Бесконфликтно они жили и с представителями других национальностей и религиозных конфессий.

В этом и заключался феномен местечка, где формировались особые черты культуры и поведения его жителей, позволявшие выстраивать человеческие отношения на принципах добрососедства

Поэтому в Койданово никогда не возникало конфликтов ни на этнической, ни на религиозной почве. А вот самим евреям не всегда было понятно, для чего российские власти навязывают чуждое им мировоззрение.

Несмотря на начавшиеся гонения по отношению к раввинам, в местечке Койданово продолжали действовать три синагоги, где каждый иудей с детства постигал святые истины, содержавшиеся в Торе  и Талмуде. В их основе лежал принцип «кдошим тихйу» — «святы будьте». Он трактовался как запрет на получение чуждых святости удовольствий. В обыденной жизни его влияние распространялось, прежде всего, на пищу и взаимоотношения между мужчиной и женщиной. В более широком смысле он был связан с миром идей и простого времяпрепровождения. Эти ограничения способствовали созданию в душе еврея кдуша у-тахара — правильной пропорции в потреблении продуктов материального мира, позволявших сохранять духовную чистоту. В этой связи евреи старались отгородиться от внешнего мира, от влияния чуждых их взглядам излишеств, связанных с получением удовольствий, распространенных среди местных жителей.

«Богат тот, кто счастлив тем, что имеет», — говорили в таких случаях евреи, никогда при этом не проявляя своего материального превосходства перед другими

В остальном же жизнь койдановских евреев была наполнена поиском средств к существованию. Зарабатывали, кто как мог, несмотря на ограничения, связанные с чертой оседлости. По-прежнему по четвергам и воскресеньям базарная площадь оглашалась шумом и заполнялась крестьянскими подводами с различным товаром. Когда начинался торг, посредниками нередко выступали вездесущие евреи, которые убедительно примиряли продавца и покупателя, при этом не оставляя внакладе самих себя. Следует отметить, торговый оборот базарных дней исчислялся приличными суммами, что свидетельствовало об экономическом подъеме местечка.

Продолжало развиваться и ремесленное производство, в котором были задействованы представители более 20 профессий. Немало людей были заняты в сфере обслуживания, что также приносило определенный доход. Были и такие, кто просто праздно шатался по базарной площади, перебиваясь случайными заработками. Эта колоритная суета, не прекращавшаяся с утра до вечера, составляла своеобразие Койданово.

Заметное оживление в местечке наступало и в связи появлением многочисленных паломников, приходивших к койдановскому ребе. Они преодолевали многокилометровый путь, и после дальней дороги им требовался отдых. Несмотря на разницу в религиозных взглядах, ночлег и пропитание хасиды всегда могли найти у своих соплеменников, продолжавших исповедовать ортодоксальный иудаизм. Их обслуживание, естественно, не безвозмездное, также приносило доход для портных, сапожников, парикмахеров, извозчиков, владельцев небольших постоялых дворов.

Вера в магическое слово цадика или ребе была настолько велика у хасидов, что без него они не предпринимали никакого более или менее значимого дела.

Что бы ни случилось в семье хасида, он спешил к своему духовному лидеру, чтобы попросить у него совета или благословения, поэтому поток паломников в Койданово не иссякал практически весь год

Были и ритуальные встречи, например, на Рош ха-Шана, считавшийся у евреев началом нового года. Согласно традиции, в этот день на небесах определялось, кому жить, а кому уйти на вечный покой. Однако если в последующие 10 дней искренне каяться и молиться, можно вписать себя в Книгу жизни. Поэтому хасиды собирались у цадика или ребе, чтобы с их помощью позаботиться о здравии — себе и близким. Десятидневный период — «дни трепета» — завершался праздником Йом-Кипур — днем всепрощения. Лишь после этого дня Божественное решение окончательно утверждалось, и определялась судьба человека.

Двери дома койдановского ребе всегда были открыты для посетителей. Обычно он проводил индивидуальные беседы, которые могли длиться по нескольку часов. Очередь на прием к ребе обычно тянулась медленно, поэтому у паломников было достаточно времени, чтобы привести себя в порядок после странствия    и появиться перед взором учителя в самом лучшем виде.

Хасиды придавали деталям одежды магические свойства и символическое значение

В лавках появился большой выбор белых рубашек. Подвязав ее шелковым шнурком, владелец отделял высшее и духовное — то, что находилось выше пояса, от суетного, расположенного ниже. У портных можно было сшить под заказ кафтан и забрать готовое изделие уже через день-два. На прилавках всегда имелся выбор фетровых шляп —  обязательного атрибута одежды хасида. У парикмахеров можно было постричь бороду и придать форму пейсам. А вот землю хасиды считали прахом и скверной, поэтому никогда не чистили обувь, чтобы не испачкать руки. И в этом случае на помощь приходили сапожники, которые до блеска начищали штиблеты паломников. Таким образом, хасидизм благополучно вписался в общественную жизнь местечка.

(Продолжение следует)

Виктор УРАНОВ