Уже к началу 1942 года от первой волны добровольцев, поверивших  лживым обещаниям нацистской пропаганды и отправившихся на заработки в Германию, стали приходить домой письма. Переписка остарбайтеров с родственниками не была запрещена, однако проходила строгую цензуру. Эти скупые весточки приоткрыли завесу нацистского обмана о «немецком рае».

Молва распространялась быстро, на призывы оккупационных властей никто больше не отзывался, биржи труда опустели. И тогда, отбросив все условности, нацисты стали насильственно вывозить людей на принудительные работы в Германию. Руководством для них стал очередной приказ о трудовой повинности всего населения «освобожденных от большевизма областей».

Первыми принудительные методы трудовой мобилизации испытало на себе население крупных городов. Эсэсовцы и полиция окружали целые кварталы и прямо на улице хватали прохожих подходящего возраста (чаще молодых девушек и парней) и под конвоем гнали их на сборные пункты. Поводом для арестов становилась любая формальность —  например, отсутствие документов либо другие надуманные причины. Нередко такие облавы проводились в выходные дни, когда люди собирались на рынках, площадях, в церквах. И снова эшелоны с рабочей силой следовали один за другим в Третий рейх.

Невольники страдали от голода, холода, недостатка воды и свежего воздуха. Не каждому удавалось выдержать такие условия, смертность среди  «живого товара» значительно возросла, по пути следования специальные команды едва справлялись с санитарной очисткой вагонов от трупов.  

В небольших городах, местечках и селах оккупационные власти стали применять специальные квоты на вывоз людей в Германию. И снова заработали биржи труда, занимавшиеся принудительной постановкой на учет всего трудоспособного населения. Повышенным спросом пользовались, прежде всего, молодые и сильные подростки в возрасте 16-18 лет. Позже этот возрастной порог был понижен до 14-ти, а затем даже до 10-ти лет.

Составлением списков занимались районные управы, а роль поставщиков рабочей силы выполняла полиция. Коллаборационистская администрация хорошо знала местное население, спрятаться или уклониться от угона в Германию было сложно. Оставался только подкуп должностных лиц, и они охотно шли на подобные сделки. Например, за подтасовку списков и получение отсрочки по квоте была установлена такса в размере 10-15 рублей золотом. Когда в семью приходила повестка, родители делали все возможное, чтобы спасти своих детей. Получив вознаграждение, полицейские проявляли  снисхождение и взамен выбирали другую жертву, как правило, из числа беженцев, осевших во время эвакуации, — чужих меньше жалели. Но такой возможностью могли воспользоваться далеко не все.

Не менее напряженная обстановка сложилась и в Дзержинском районе. В марте 1942 года, на основании приказа начальника районной управы Петра Дмитриева, началась подготовка большой партии молодежи для отправки на запад. Вербовочные сборные пункты были созданы всюду, где стояли немецкие гарнизоны. Стараясь выслужиться перед оккупационными властями, полицейские устроили настоящую охоту на молодежь. Начался повальный обход домов, и всех, кто подходил по возрастному цензу, ставили на учет, а затем отправляли в места общего сбора. Нередко такие обыски проходили с применением силы.

Однако не бездействовали и дзержинские подпольщики, входившие в состав партийно-комсомольской организации «Смерть фашизму». В листовках и обращениях к населению они рассказывали об истинных целях планируемой акции и призывали всех саботировать преступные приказы.

В артели «Красный штамповщик» дзержинские патриоты изготовили дубликаты ключей от районной управы, а затем ночью, проникнув в помещение, добывали информацию о намерениях полицейских. Так они смогли заранее предупредить около 400 юношей и девушек, которым грозила отправка в Германию.

Подпольщицы Виктория Миранович и Елена Жизневская устроили пожар в Нарейковской волостной управе и смогли сжечь все документы, в том числе подготовленные списки с именами граждан для насильственного угона на принудительные работы. С помощью подпольщиков совершались массовые побеги молодежи со сборных пунктов. Юноши, освободившиеся из плена, как правило, пополняли ряды народных мстителей.

Трудности с вербовкой рабочей силы признавали и сами гитлеровцы. В одном из сообщений полиции безопасности СД за 1942 год отмечалось, что  в Дзержинском районе «во время последней мобилизации из 2981 человека, вызванного для прохождения комиссии и отправки в Германию, только 16 человек явились добровольно и 12 были доставлены полицией». Все это заставляло оккупационные власти ужесточать меры против непокорного населения.

А тем временем ситуация  на советско-германском фронте потребовала от руководства Третьего рейха  спешно искать дополнительные резервы для пополнения своих войск. Победоносно начавшееся наступление на южном направлении весной — летом 1942 года захлебнулось под Сталинградом. Чтобы в определенной мере восполнить потери вермахта, 13 января 1943 года Гитлер ввел тотальную мобилизацию всех немцев. Призыв резервистов в армию значительно ослабил трудовые ресурсы, занятые в военно-промышленном  комплексе Германии. Предотвратить остановку предприятий, занимавшихся выпуском всех видов вооружения, был призван приказ за подписью рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера об отправке в Германию населения, захваченного в районах действий партизан. «Приказываю, — говорилось в нем, — чтобы во всех операциях против бандитов трудоспособное население захватывали в плен, а затем отправляли в Германию».

Теперь оккупационным властям не нужно было обременять себя дополнительными хлопотами по поимке людей, годных для использования в качестве дешевой рабочей силы. Все можно было сделать значительно проще. Для этого только требовалось снарядить карательную экспедицию в зону действий партизан.

Этим в полной мере воспользовались генеральный комиссар округа Белоруссия Вильгельм Кубе и его ближайший помощник обергруппенфюрер СС Курт фон Готтберг, организуя одну карательную экспедицию за другой. Практически вся Беларусь к началу 1943 года была охвачена антифашистским сопротивлением, и кровавая волна террора прокатилась по всей оккупированной территории.

Развязав себе руки, эсэсовцы и их прислужники занимались открытыми грабежами, мародерством и убийством мирных граждан. Им была предоставлена полная свобода действий, поэтому они выбирали сами, кого наказывать, а кого миловать. Перед ними стояли две главные задачи — накормить войска вермахта на Восточном фронте и обеспечить отправку в Германию как можно больше рабочих рук.

Каждая расправа над населенным пунктом проходила по отработанной схеме: вначале —  охота на здоровых людей трудоспособного возраста, затем — изъятие продовольствия. А дальше каратели начинали избавляться от стариков, детей и их родителей. Чаще всего в самой жестокой форме.

За годы Великой Отечественной войны не менее 380 тысяч белорусов, в основном молодежь, были насильственно угнаны в Германию. Не все из них смогли выдержать тяжелейшие условия, варварскую эксплуатацию и издевательства хозяев. Это был сильнейший удар по генофонду белорусской нации.