Случай с отрядом Никитина был не единичным на этапе формирования партизанского движения в Беларуси, поэтому, чтобы в дальнейшем избежать распространения негативных явлений в этой среде, уже с середины 1942 года высшим партийным и государственным руководством страны было принято решение взять под контроль этот процесс и придать ему целенаправленный характер. 

Вот почему советское командование на протяжении всей войны занималось пристальным анализом различных категорий партизанских отрядов, находившихся на захваченной врагом территории. Ведь к этой группе представителей антифашистского движения могли причислить себя не только истинные патриоты, но и дезертиры, пытавшиеся пересидеть в лесу войну, различные деклассированные и уголовные элементы, которых выпустили из тюрем, в также провокаторы, выполнявшие задания немецких спецслужб. Проблема усложнялась еще и тем, что оккупационные власти, обеспокоенные размахом антифашистской борьбы на территории Беларуси, стали лихорадочно искать способы, чтобы  дискредитировать действия патриотов в глазах населения. Такую роль взяли на себя  отделения абвера и СД, полевая жандармерия и гестапо. Набор их приемов в этой схватке на невидимом фронте не отличался большим разнообразием – они не гнушались такими грязными средствами, как ложь, провокация, подлог, шпионаж, предательство, клевета, наговоры и тому подобное.

Вот и в борьбе с народными мстителями немецкие спецслужбы выбрали привычную для себя тактику, связанную с созданием «лжепартизанских» отрядов.

Они спешно начали формироваться за счет бывших преступников, различного рода маргиналов и предателей. После прохождения инструктажа их отправляли на задание в леса, где они чувствовали себя довольно вольготно. Чаще всего таких «оборотней» одевали в советскую военную форму, как правило, без знаков различия, хорошо вооружали и давали широкие полномочия. Тактика фальшивых отрядов была проста, но эффективна. Врываясь в села, они принимались искать тех, кто мог помочь «найти своих», то есть партизан. К сожалению, находились и такие, кто им верил и указывал места расположения партизанских стоянок. После этого «доносчика» ждала мученическая смерть, а партизаны, застигнутые врасплох после таких провокаций, обычно несли большие потери. Так в лесах Беларуси развернулась необъявленная война, которая приобрела довольно упорный характер.

Вылазки подобных банд обычно заканчивались грабежами и мародерством. «Лжепартизаны» отбирали у населения не только ценные вещи, но и продукты питания. Не гнушались они и групповым издевательством над женщинами. Всех недовольных или посмевших возмущаться убивали на месте. При этом для поддержания собственной «партизанской легенды» бандиты даже устраивали показательные казни, жертвами которых становились якобы захваченные в плен местных полицейские и старосты деревень. Выполняя инструкции своих хозяев, наемные убийцы, будучи уверенными в безнаказанности, порой не знали границ в своей садистской жестокости. С помощью таких приемов нацисты пытались посеять страх и ненависть к партизанам и заставить мирное население бояться их больше, чем немецких солдат. Но и подобные меры не принесли желаемых результатов для гитлеровцев. Простые крестьяне со своей природной смекалкой довольно быстро «раскусили»  цели, которые преследовали подобные «маскарады». Заметив чужаков, появившихся в окрестностях их деревень, они через связных предупреждали командование партизанских отрядов.

Теперь уже патриотически настроенные партизаны перехватили инициативу и громили банды, очищая леса от различного сброда.  

Да и у самих партизан, действовавших в тылу врага, не сразу возникло осознание своего истинного места в общем строю патриотического движения. У первых партизанских отрядов было очень мало опыта. Отсутствие настоящей конспирации и разведки, слабая координация действий, излишняя доверчивость, а иногда и ненужная подозрительность мешали становлению движения сопротивления. Некоторые партизанские руководители пытались делать не то, что нужно, а то, что было легче осуществить. Дело дошло до того, что начались расправы над теми, кто пошел на работу к немцам, чтобы прокормить свои семьи. А это были мелкие служащие, учителя, инженерно-технические работники, железнодорожники, врачи и другие категории граждан. Отдельная часть бывших военнослужащих, оказавшись в лесах и влившись в партизанские отряды, быстро оценила ситуацию бесконтрольности и стала проявлять излишнюю вольность в своих поступках. Ведь многие офицеры, выходя из окружения, срывали с формы знаки отличия и уничтожали документы. Так они уравнивали себя с простыми красноармейцами, но, при этом, продолжали чувствовать среди них «элитой». Все это порождало раздор и нежелание подчиняться общей дисциплине. Участились самодурство и анархия, множились случаи своеволия и открытого нарушения норм морали и общепринятых законов. Такое положение в среде вооруженных людей грозило серьезными последствиями.

Информация о положении дел в тылу врага постоянно поступала Верховному Главнокомандующему Иосифу Виссарионовичу Сталину.

В этой связи уже весной 1942 года остро встал вопрос об усилении контроля над воинскими формированиями, находившимися в тылу врага. Расширение масштабов партизанской войны требовало централизации руководства и координации боевых действий партизанских формирований. В связи с этим появилась необходимость в создании единого органа военно-оперативного руководства партизанской войной. Первым шагом в этом направлении стало создание 30 мая 1942 года Центрального штаба партизанского движения. Формировать новую структуру при ставке Верховного Главнокомандующего было поручено первому секретарю ЦК КП(б) Белоруссии Пантелеймону Кондратьевичу Пономаренко. Возглавив Центральный штаб, он стал конкретно заниматься состоянием дел в партизанском движении на всей оккупированной территории страны. Информация из партизанских отрядов посредством 400 радиостанций поступала в ЦШПД, а затем оперативно ложилась на стол непосредственно Иосифу Виссарионовичу Сталину.

В конце августа 1942 года,  по вызову ЦШПД в Москву для участия в совещании прибыла большая группа представителей подпольных партийных органов, командования крупных партизанских формирований Украины, Беларуси, Орловской и Смоленской областей. В его работе приняли участие члены Политбюро, руководящие работники аппарата ЦК, Наркомата обороны, ЦШПД. К концу работы участников совещания принял в Кремле Сталин. Беседа с партизанскими командирами в присутствии членов правительства продолжалась 8 часов. На встрече были подведены итоги первого периода борьбы в тылу врага, обобщен значительный военный опыт войны.

К моменту работы совещания на территории БССР действовало 305 партизанских отрядов, насчитывающих 32 939 партизан и 8237 человек скрытого резерва.

Вот почему в процессе дискуссий нередко высказывались пожелания от белорусской делегации о создании единого регионального центра руководства партизанским движением. И это пожелание также было услышано. Постановлением Государственного Комитета Обороны от 9 сентября 1942 года был создан Белорусский штаб партизанского движения. В документе указывалось:

1. В целях усиления связи и руководства партизанскими отрядами в Белоруссии и дальнейшего развития движения образовать Белорусский штаб партизанского движения.
2. Белорусский штаб партизанского движения подчинить Центральному штабу партизанского движения.
3. Назначить начальником Белорусского штаба партизанского движения тов. Калинина Петра Захаровича (второй секретарь ЦК КП(б)Б).

Данный документ имел важнейшее значение, так как с этого момента партизанское движение на оккупированной территории Беларуси приобрело организованный характер и получило постоянное снабжение необходимыми средствами для борьбы с врагом. Партизанским отрядам была выделена 21 тысяча единиц стрелкового оружия, 1400 минометов, 1000 противотанковых ружей, 250 раций «Север» и других средств связи. В декабре 1942 года начала действовать Белорусская школа подготовки партизанских работников, которая за девять месяцев выпустила 945 специалистов для работы в тылу врага.