Этот живописный уголок находится на северо-западной границе района, всего в 40 км от Минска. Казалось бы, до столичной жизни рукой подать. Читая в моих глазах напрашивающийся вопрос, один из местных жителей широко улыбается. В столицу волмянцев не тянет: ему по душе неброские, размеренные пейзажи и невозмутимое спокойствие агрогородка со звучным названием Волма.

В пыли дорог оставлен след

Согласно некоторым источникам, волмянская история уходит корнями в XV век (хотя этот факт расходится с рассказами местных жителей). В то время селение «кочевало» от одного знатного рода к другому. Пологие возвышенности Волмы и ее знаменитая река пришлись по вкусу Гаштольдам, Володковичам, Филипповичам. Чуть позже, в XIX веке, полноправным хозяином имения стал белорусский дворянский и шляхетский род Ваньковичей. Поговаривают, будто кусты сирени и шиповника, произрастающие на территории современной Волмы, – «наследники» розария Ваньковичей. Воспоминания о тех временах сохранились также в виде остатков флигеля-кухни, служебного корпуса и руин парка и часовни.

С 2001 года усадьба включена в Государственный список историко-культурных ценностей Республики Беларусь и объявлена культурно-историческим памятником. А сегодня эта территория закреплена за филиалом «Ресурсный центр ЭкоТехноПарк – Волма» учреждения образования «Республиканский институт профессионального образования». Здесь располагаются учебно-гостиничный комплекс и экологический парк.

Агрогородок Волма имеет достаточно развитую инфраструктуру: детский сад – базовую школу, участковую больницу, два магазина, Дом культуры. Но взгляд невольно задерживается на выбивающемся из окружающего пейзажа величественном красно-оранжевом кирпичном здании, густо обсаженном туями и елками. Примечательное архитектурное сооружение – католический храм святого Иоанна Крестителя. Построен он был сравнительно недавно, всего 6 лет назад, на месте деревянного костела Успения Девы Марии. Когда-то этот костел был разобран на дрова, хотя бытует легенда, будто перед этим он был уничтожен пожаром.

Ивовый край

Гордятся волмянцы своей рекой, над водами которой клонят макушки благородные ивы. Растет их здесь немало.

Заросли этой мелкой кустовой ивы на удивительном местном диалекте называют волмой. Кто знает, может этот факт даже послужил основой для певучего названия агрогородка. К тому же издревле ива олицетворяла собой гибкость и стойкость. В христианской традиции ивовое дерево считается символом вечного возрождения. Оно может без труда расти и размножаться почти в любых климатических условиях. Не зря ива облюбовала волмянскую землю: ее жители сродни этому дереву – отличаются жизненной стойкостью, а сам агрогородок – многовековым культурным наследием, сохранившимся вопреки его непростой истории.

Жить надо с родиной

«Тихая улица посреди села, домик деревянный, рядом тополя…» Примерно так началось мое знакомство с потомственным волмянцем Тадеушем Святским. Об этом удивительном человеке я была наслышана: рассказывают, что у него особый дар – чувствовать людей. Поэтому и заглядывают к нему часто, в надежде на мудрый совет. Нежданным гостем я постучала в его дверь.

– Здравствуйте, можно к вам?

Мое незапланированное появление, казалось, нисколько не смутило гостеприимного хозяина:

– Ну, заходи, присаживайся.

Пока я представлялась и объясняла цель визита, Тадеуш Станиславович уже хозяйничал возле плиты:

– Если пришел гость, надо его обязательно покормить. Такой закон природы.

Плавно разговор переходит к основной теме – Волме и ее жителям.

– Здесь я родился, окончил местную школу. Кстати, я был восьмым ребенком в семье, появился у матери на 47-м году жизни. Представляешь? – изобилует интересными фактами из своей биографии Тадеуш Святский. – Что касается Волмы, то впервые она упоминается уже в XI веке. Был тут и сельсовет (Волменский сельсовет. – Ред.), и гмина. Какое-то время Волма находилась в составе межвоенной Польской Республики, в Новогрудском воеводстве. Помню, как со своим отцом ездил оформлять землю в Новогрудок. В целом, я вам скажу, Волма была частью владений Радзивиллов. В XVII веке одна княгиня построила здесь деревянный костел. А потом, к концу советской власти, его разобрали на дачи. Построили новый. Конечно, лучшие земли всегда принадлежали церкви и костелу. Даже этот поселок, который сейчас застроили новыми домами, – это бывшая ксендзова земля.

Рассказ Тадеуша Станиславовича возвращает в ту эпоху, когда на месте современного храма стоял деревянный костел в готическом стиле. С тем самым алтарем, башнями, «хлопцем», играющем на органе… Много ли воды утекло с тех пор?

– То, что я помню из своей жизни, резко изменилось, – погружается в воспоминания собеседник. – Вот была улица Булыжникова, по обочинам которой были высажены деревья. После навозили туда гравий, проложили асфальт, деревья повырезали… Да и коренных жителей в Волме практически не осталось. Часть после революции выехала в Америку, часть рассеялась по стране. Особенно много людей выехало во время немецкой оккупации. А сталинский режим нас не задел, мы ведь тогда в составе Польши были. Недавно я насчитал, что от Рубежевичей до Ракова 12 деревень, по 18–20 домов в каждой, просто исчезли с лица земли! На старых картах только значатся.

На прощание Тадеуш Святский подарил мне книгу авторства его крестника – белорусского художника Станислава Налецкого, уроженца агрогородка Волма.

На кончике кисти и между строк

Волмянская жизнь Станислава Налецкого заставляет вспомнить строки из одного давно услышанного мной стихотворения: «Детство – где-то за рекою, юность в сумерках живет». Родное место оставило в его памяти самые теплые воспоминания. Станислав Степанович до сих вдохновляется культурой своих предков. Он бережно хранит коллекцию вещей, которыми они пользовались в быту: кувшины, топоры, лопаты, грабли, разные инструменты.

Сам про себя Станислав Налецкий говорит: «При рождении я получил наблюдательность, которая в дальнейшем дала мне возможность смотреть на мир глазами художника». Потому волмянские пейзажи и исторические окрестности малой родины занимают не последнее место в его художественном и литературном творчестве.

Недавно свет увидела его первая книга с неброским названием «Апавяданні». В каждой строчке чувствуется безграничная любовь Станислава Степановича к «Івянецка-Ракаўскаму краю». Даже нотки местного колорита – неповторимого волмянского диалекта – сохраняют аутентичность местечка по имени Волма.

Все рассказы в книге посвящены «продкам, бацькам, людзям усіх масцей». Через призму авторского восприятия перед глазами читателя встает портрет истинных волмянцев:

«Мама работала в местной больнице, дежурила сутками, забирала меня на ночь к себе на дежурства. И, лежа вечером на диване, притворяясь спящим, я подслушивал, о чем говорят больные с медицинским персоналом. Те, кого я подслушивал, были свидетелями смены власти, политики и, самое страшное, участниками великих войн. Хотя они – простые селяне с их потребностями, нуждой, тяжелой работой, зыбким счастьем и радостью».