Совершив кровавую расправу над мирными жителями оккупированного Дзержинска, комендант ортскомендатуры Ромбер и шеф жандармерии Ригель доложили вышестоящему начальству об успешно проведенной карательной операции. Вильгельм Кубе, назначенный самим Гитлером на должность генерального комиссара округа Белоруссия, одобрил действия своих подчиненных и, учитывая их преданность идеям фюрера, отдал приказ быть готовыми к последующим подобным акциям.

В Минске было создано одно из крупнейших мест заключения лиц еврейской национальности. По сути, на территории города появилось огромное гетто, обнесенное колючей проволокой. Оно занимало несколько улиц и вначале было предназначено для минских евреев (до войны в городе проживало около 60-ти тысяч лиц этой национальности). В первые дни оккупации они были согнаны в этот концлагерь, но число узников продолжало расти за счет принудительного переселения новых жертв с других оккупированных территорий, в том числе и из Европы. Несмотря на практически ежедневные «чистки», к концу 1941 года количество заключенных достигло 100 тысяч и гетто грозило перенаселение.

Тогда гауляйтер Вильгельм Кубе отдал приказ, предусматривавший ужесточение мер по физическому уничтожению невольников. Волна убийств захлестнула еврейский лагерь, что вызвало отчаяние и протест обреченных людей. Все это грозило перерасти в стихийный бунт. Поэтому нацисты решили искать другие пути для осуществления своих преступных действий. Тогда и вспомнили о преданных служаках Ромбере и Ригеле, которые в первые дни нового, 1942 года получили срочную депешу от гауляйтера, требовавшую в короткий срок подыскать место для дальнейшего проведения массовых казней «врагов германской нации». С помощью местных полицейских этот вопрос был спешно решен.

Еще в 1930-х годах, когда в Станьково решено было создать большой военный гарнизон, для транспортировки грузов, техники и стройматериалов от станции Койданово до военного городка была проложена узкоколейка. На этом пути находилось лесное урочище Рыжавка, которое и выбрали нацисты. Оно было удобно тем, что товарные составы с новыми жертвами можно было без пересадки и не привлекая лишнего внимания перенаправлять от станции Койданово к месту казни.

Весной, когда растаял снег, каратели согнали в урочище жителей окрестных деревень, затем в помощь к ним добавили военнопленных. Их заставили копать огромные траншеи, шириной и глубиной по три метра и  длиной 12 метров. Когда все было готово, на станцию Койданово прибыл первый эшелон. Его подогнали к месту казни, а дальше все шло по отработанной схеме, примерно так, как это происходило на Кальвинщине…

Когда все было закончено, нацисты и их прислужники облили заполненную телами яму горючей жидкостью и подожгли. Затем, собрав все ценные вещи, погрузили их в машины и уехали. А ямы долгое время оставались открытыми. Лишь в мае из концлагеря пригнали военнопленных, которым приказали забросать землей место преступления.

Отчет жандармерии об «акции» 1—3 марта 1942 г.

«Командир Гофман приказал с 1 по 3 марта провести в Минске и Койданово большую акцию против русских евреев обоего пола.

Для сохранения в тайне намеченного мероприятия юденрату было сообщено, что 5000 евреев из гетто будет «переселено». Каждый из них мог взять с собой багаж весом в 5 кг. Подлинная задача, стоявшая перед начальником полиции безопасности и СД, была сохранена в тайне.

Утром 1 марта 1942 г. евреи были собраны и длинной колонной направлены на ст. Минск-Товарная. Многие не оставляли добровольно свои жилища либо постарались избежать отправки. По отношению к ним была применена сила, а некоторые из них были расстреляны на месте. На станции люди были погружены в вагоны, которые затем были соединены в длинный состав, направленный в Койданово.

На следующий день, 2 марта 1942 г., все подразделения полиции безопасности и СД направились для расстрела пассажиров поезда. Для акции вблизи Койданово было подготовлено много траншей. Вначале евреев выгрузили из вагонов, затем разделили на небольшие группы. Под охраной литовцев они были доставлены к траншеям. При этом применялась сила. Здесь им было приказано снять пальто и верхнее платье. Это было сделано для облегчения стрельбы. Затем евреям было приказано идти вдоль траншей, около которых стояли стрелки, вооруженные пистолетами.

Команда стрелков насчитывала 10 – 20 человек. Каждый стрелок периодически выбирал себе жертву. Если жертва находилась в удобной позиции, солдат стрелял ей в затылок. Траншеи были столь широки, длинны и глубоки, что они, по меньшей мере, могли вместить многие сотни трупов.

В этот день не удалось расстрелять всех людей, поэтому экзекуция была продолжена 3 марта 1942 г. Согласно сообщению №178 от 9 марта 1942 г., во время акции, проведенной в Минске — Койданово 2—3 марта 1942 г., было расстреляно 3412 евреев».

Из допроса подсудимого Бруно Франца Митмана, вахмистра районной жандармерии Минска:

«Это было в марте 1942 года. На станцию Койданово прибыл эшелон с 1300 человек еврейской национальности, которые были расстреляны. Откуда прибыл этот эшелон, я не знаю. На станции Койданово был только жандармский пост, поэтому расстреливала моя команда, и я также непосредственно стрелял. Вся одежда расстрелянных была сдана на склад. Расстрелы производились в 2 километрах западнее Койданово. Среди расстрелянных очень много было детей, стариков, но цифр я назвать не могу, затрудняюсь».

Кстати, этот отпетый нацист и профессиональный убийца проходил одним из главных обвиняемых по делу о преступлениях карателей на территории Дзержинского района. Во время суда вскрылись следующие факты. В армию Митман был призван в июне 1941 года и направлен в жандармскую школу. В августе он, в составе команды, прибывает в Минск со специальным заданием: обеспечивать личную охрану генерального комиссара Белоруссии Вильгельма Кубе.

В сентябре 1941 года его направляют для убийства советских граждан еврейской национальности в местечко Марьина Горка. Тогда было расстреляно 1200 человек.

В ноябре 1941 года немецкие власти принимают решение о ликвидации в Минске психиатрической больницы, в которой на излечении находилось 400 больных. Митман активно включается в это дело и лично умерщвляет около 300 беспомощных людей.

В феврале и марте 1942 года на станции Койданово полицейские под командой Митмана расстреляли группу из 25-ти крестьян, заподозренных в связях с партизанами. По его приказу арестовали еще 25 человек, которых отправили для пыток в Минское СД. Когда на станцию Койданово прибыл эшелон с гражданами еврейской национальности, в том числе с женщинами, детьми и стариками, Митман лично принял участие в их расстреле.

В мае 1942 года Митман, совместно с комендатурой, участвует в повешении восьми  подпольщиков, действовавших на территории Дзержинского района.

В феврале 1943 года Митман направляется в деревню Вишневка для организации там опорного пункта против партизан. Он принимает участие в пытках, избиениях и расстрелах мирных граждан. Им были убиты женщина с 8-летним ребенком, 7 человек, задержанных в лесу, а также двое мужчин и один подросток, которые шли по дороге в Минск.

За все свои преступления Митман получил по заслугам. Военным трибуналом Белорусской ССР он был осужден к смертной казни через повешение. В 1946 году приговор был приведен в исполнение на Минском ипподроме.

А расстрелы евреев в урочище Рыжавка продолжались до начала 1943 года. В дальнейшем сюда стали прибывать эшелоны из Западной Европы. В основном это были  жители Гамбурга, и койдановцы подобные рейсы называли «гамбургскими». По различным источникам, в Рыжавке было убито от 13 до 15 тысяч лиц еврейской национальности. В 1975 году на месте захоронения жертв нацизма в урочище Рыжавка Дзержинского сельского Совета был установлен памятник.