В последних числах января 1943 года обергруппенфюрер СС Курт фон Готтберг нервно ходил по своему кабинету, прихрамывая на протез. Еще в 1936 году он попал в автомобильную катастрофу и лишился левой ступни. Но покровительство в высшем руководстве нацистской партии и желание служить фюреру позволило Готтбергу, несмотря на инвалидность, возвыситься до назначения в Генеральный комиссариат Белоруссии, где он возглавил войска СС и полиции. Теперь пришло время оправдывать высокое доверие.

Выслуживаясь перед начальством, фон Готтберг с первых дней на новой должности стал одним из наиболее активных исполнителей бесчеловечных идей своего шефа рейхсфюрера Генриха Гиммлера. Желая искоренить нараставшее партизанское движение, верный служака Третьего рейха продолжал объявлять все новые зоны на вверенной ему территории «бандитскими». За каких-то полгода службы он послал туда не менее полусотни карательных экспедиций, но главного Готтберг так и не смог достичь: партизаны исчезали из расставленных им сетей, как призраки. Вот и январская акция «Якоб» закончилась полным провалом. А тут еще досаждали неприятные сводки с восточного фронта. Гордость вермахта, группировка 6-й армии под командованием генерал-фельдмаршала Фридриха Паульса, попала в окружение под Сталинградом. Все это вызывало раздражение и неуверенность у главного полицейского рейхскомиссариата.

Но Готтберг упрямо продолжал вершить свое кровавое дело. На этот раз у него созрел план по зачистке «бандитской территории», где только что прошла, пусть и не совсем удавшаяся, акция «Якоб».

Судя по данным разведки, партизаны ушли из этих мест, поэтому можно было беспрепятственно заниматься насильственным изъятием продовольствия у сельского населения, по-прежнему не желавшего добровольно сдавать налог продуктами питания.

Тут же созрело и кодовое название грабительского похода против крестьян — в продолжение предыдущей подобной карательной экспедиция она стала именоваться «Праздник урожая II». Для участия вновь были задействованы три боевых группы –  «Грип», «Ворм» и «Бинц», каждой из которых придали оперативные команды СД.

Вместе со своим верным помощником оберштурмбаннфюрером СС Францем Магиллом Готтберг склонился над оперативной картой,  определяя следующую боевую задачу. Карателям предстояло прочесать территорию от Ракова в направлении Лукаши, Мидровщина, восточный край села Перетятки, северо-восточный край населенного пункта Карачуны. После этого особая часть СС достигала Яново, восточных окраин Борового, западной части Бакиново и выходила к Большой Камиле. Отсюда эсэсовские подразделения переходили в наступление на Скородное, двигаясь вдоль просеки до развилки дорог в 2 км к северо-западу от деревни Литва.

По пути следования было приказано безжалостно расправляться с «бандитами» и сочувствующими им гражданами. На этом «зачистка» Дзержинского района завершалась.

Во время операции штабу батальона, немецкой роте и приданной команде СД были определены места сосредоточения: 31 января — Макавчицы, 1 февраля — Рудня, 2 февраля — Литва, 3 февраля — Осово, 4 февраля — Копыль и 5 февраля — Деречино. Операция «Праздник урожая II» началась 30 января.

Когда передовой отряд группы «Бинц» вышел на территорию Дзержинского района, он заметил небольшую группу вооруженных людей. Завязалась перестрелка, в результате которой были убиты унтер-офицер и несколько немецких солдат. Сама группа ушла от преследователей без потерь. О случившемся инциденте было доложено Готтбергу, что привело его в бешенство. Взглянув на карту, он определил, что ближайшей к месту стычки была деревня Глухое Перхурово. Тут же поступил приказ о ее полностью зачистке, исполнить который поспешил майор полиции Зигфрид Бинц.

Ничего не подозревавшие жители были застигнуты врасплох. Окружив населенный пункт со всех сторон, команда эсэсовцев и полицейских шла по улице, забрасывая в окна гранаты. Так же по-деловому каратели стали грабить крестьянские хозяйства. Из хлевов и сараев вывели весь скот. Мелких домашних животных и кур тут же добивали, складывая их на подводы. Коров и лошадей согнали в одно стадо. В амбарах и погребах ненасытные грабители забрали все запасы муки и зерна. Подготовленный таким образом обоз они отправили за пределы деревни.

Трусливо заметая следы своих преступлений, каратели, после подобных акций, старались не оставлять свидетелей, поэтому, врываясь в развороченные взрывами гранат дома, они добивали тех, кому удалось выжить. При этом не жалели ни стариков, ни женщин, ни детей. После контрольного обхода они подожгли деревню.

В огне сгорело 32 дома. По неполным данным в тот день погибло от 120 до 125 человек. Эта трагедия случилась 30 января 1943 года.

Через несколько дней на пепелища стали собираться родственники погибших жителей Глухого Перхурово, чтобы предать земле останки тех, кто принял мученическую смерть. Их похоронили в братской могиле.

В том аду все же удалось выжить нескольким жителям деревни. Разгребая головешки, люди случайно обнаружили под печкой развороченного взрывом гранаты дома трехлетнюю девочку по имени Зина. Ее долго выхаживал, а затем удочерил житель деревни Дворище Заневский. В погребе под бураками спряталась Татьяна Мороз. Проверяя это укрытие, эсэсовцы сделали несколько очередей из автоматов, но молодая женщина осталась жива. Случай помог сохранить жизнь и Станиславу Карабановичу. Накануне он ушел в лес. Услышав выстрелы со стороны деревни, понял, что произошло. Только к вечеру, когда все закончилось, он выбрался из своего убежища. Увиденное потрясло его до глубины души, оставив шрамы на сердце на всю оставшуюся жизнь.

Тогда же чудом удалось остаться в живых и семилетнему Ивану Мацкевичу. Вот какие воспоминания о той трагедии он оставил позже:

— Когда жители деревни досматривали свое хозяйство, в деревню на пяти машинах ворвались немцы и полицаи, последние были видимо украинцами, так как кричали и ругались на своем языке. Наш дом был недалеко от центра деревни. Услышав на окраинах стрельбу, мои родители начали прятать нас, детей, и спасаться сами. Отец посадил меня в погреб под домом, мама с сестрой Надей залезли в склеп во дворе и закрылись на крючок изнутри. Отец с младшим братом Сергеем укрылись в тайнике за стойлом лошади.

В деревне шла охота за жителями. Немцы и полицаи гонялись за моими односельчанами и расстреливали их. Выбраться из деревни было невозможно, ее со всех сторон окружили каратели. Через некоторое время послышались голоса на нашем дворе. Пришельцы бросили в дом две гранаты. Сильно грохнули взрывы, посыпались кирпичи из разрушенной печи. Кто-то из них залез на чердак и дал очередь из автомата. Мне было страшно в погребе под картошкой, но я не закричал, и это спасло мне жизнь.

После того, как каратели все разгромили в доме и не нашли там людей, они вышли во двор и по следам на снегу пошли к погребу. Выбив дверь, палачи вытащили маму с сестренкой и расстреляли их. Мне было слышно, как они плакали и просили их не убивать. Судя по ругани, которая доносилась со двора, расправу над ними учинили украинцы-полицаи.

Потом они ворвались в сарай и вывели оттуда корову и коня, а затем начали стрелять по потолку, стожку соломы и сеновалу. Мой младший брат Сергей испугался стрельбы и заплакал. Полицаи вытащили его и отца на улицу и убили из автоматов. Потом подожгли строения и направились к нашим соседям Карабановичам.

А я продолжал сидеть в погребе, сильно замерз, но боялся вылезти наружу, даже когда в деревне все затихло. Только под вечер я вылез из своего убежища. Сарай и склеп сгорели полностью. Возле них лежали обгоревшие тела моего отца, брата, сестры и мамочки. Закричав от испуга, я бросился бежать в соседнюю деревню Рыжики.

По отчетам Готтберга, в ходе карательной операции «Праздник урожая II» в Дзержинском районе войска СС и полиции реквизировали 773 тонны зерна, 742 тонны картофеля, 150 голов крупного рогатого скота, 124 овцы. В Узденском районе – 1417 тонн зерна, 6 тонн льноволокна, 377 голов крупного рогатого скота, 645 овец.

После войны деревня Глухое Перхурово не возродилась. В 1957 году на этом печальном месте установили памятный знак с надписью: «Здесь 30 января 1943 года немецкими захватчиками было уничтожено 120 мирных жителей деревни Глухое Перхурово». Позже на братском захоронении появился мемориальный комплекс, где перечислены имена погибших. Из них 39 человек так и остались неизвестными. Деревня увековечена в мемориальном комплексе «Хатынь».

Виктор УРАНОВ